Новости
29.09.2016
В экспозиции "Общенациональное место памяти" появилась первая интерьерная выставка. Проект представляет общественный музей спецпереселенцев и жертв политических репрессий села Юксеево.
Четыре часа пути подарили водителю Александру состояние «не отвлекать» - его внимание приковано к дороге. Статус пассажира даёт возможность видеть больше. Поездка в Кочёвский район Пермского края.
Указатели «Костьящер», «Волчата», «р. Обь». Стела «Коми-Пермяцкий автономный округ», увенчанная гербом СССР. Транспарант-очевидность «Лес – это жизнь». Забор, оклеенный бумажными копиями кандидата в депутаты Владимира (усилиями ветра, а, возможно, электората лишённого фамилии и превратившегося в Вадима). Разбитая дорога, сразу же после очередного «Добро пожаловать» и комплексный обед за 93 рубля 40 копеек. Уже набор впечатлений.
303 километра от Перми. Село Юксеево. В то, что эта территория приравнена к районам Крайнего Севера, можно поверить, не выходя из машины. Ещё пару часов назад встречались люди в
«Летящий вперёд» паровоз и барак с фигуркой «врага народа» (автор: Евгений Сизов)
ветровках, тут же всё серьёзнее - народ в зимних куртках и шапках. Финальный пункт «крутого» маршрута. Табличка «Школьная, 1» над металлической ветеранской звёздочкой. Общественный музей спецпереселенцев и жертв политических репрессий.
О том, что у Мемориального комплекса есть скромный северный коллега, пермские музейщики узнали в марте и уже успели обсудить участие юксеевцев в проекте «Общенациональное место памяти». На этот раз приехали для того, чтобы помочь с доставкой материалов выставки в Кучино: для общественников пятисоткилометровая перевозка экспонатов - задача трудновыполнимая.
Директор и одна из создательниц музея спецпереселенцев Октябрина Викторовна Колотилова уехала в Казахстан, попросив завуча местной школы Ольгу Никонову встретить гостей из Перми…
Экспозиционная площадка, - «наш уголок» по версии Ольги - занимает одну из комнат большого деревенского дома. Вся декоративно-прикладная работа - от обшитого деревом помещения до стендов в резных рамах, выполнена местным умельцем Евгением Сизовым («нашим оформителем» - снова уточняет Ольга, делая упор на первом слове).
Указатели «Костьящер», «Волчата», «р. Обь». Стела «Коми-Пермяцкий автономный округ», увенчанная гербом СССР. Транспарант-очевидность «Лес – это жизнь». Забор, оклеенный бумажными копиями кандидата в депутаты Владимира (усилиями ветра, а, возможно, электората лишённого фамилии и превратившегося в Вадима). Разбитая дорога, сразу же после очередного «Добро пожаловать» и комплексный обед за 93 рубля 40 копеек. Уже набор впечатлений.
303 километра от Перми. Село Юксеево. В то, что эта территория приравнена к районам Крайнего Севера, можно поверить, не выходя из машины. Ещё пару часов назад встречались люди в
«Летящий вперёд» паровоз и барак с фигуркой «врага народа» (автор: Евгений Сизов)
О том, что у Мемориального комплекса есть скромный северный коллега, пермские музейщики узнали в марте и уже успели обсудить участие юксеевцев в проекте «Общенациональное место памяти». На этот раз приехали для того, чтобы помочь с доставкой материалов выставки в Кучино: для общественников пятисоткилометровая перевозка экспонатов - задача трудновыполнимая.
Директор и одна из создательниц музея спецпереселенцев Октябрина Викторовна Колотилова уехала в Казахстан, попросив завуча местной школы Ольгу Никонову встретить гостей из Перми…
Экспозиционная площадка, - «наш уголок» по версии Ольги - занимает одну из комнат большого деревенского дома. Вся декоративно-прикладная работа - от обшитого деревом помещения до стендов в резных рамах, выполнена местным умельцем Евгением Сизовым («нашим оформителем» - снова уточняет Ольга, делая упор на первом слове).
«Октябрина Викторовна говорит, что история с музеем началась после того, как моя сестра написала сочинение о семье спецпереселенцев Корбут – людях, которые жили в этом доме. Его отправили на Всероссийский конкурс. Темой заинтересовались и в итоге мы получили грант на создание музея - 5 тысяч долларов. Открылись в 2002 году» - рассказывает Ольга.
.jpg)
Cупруги Илья Егорович и Полина Васильевна Корбут
Герои школьного сочинения – супруги Илья Егорович и Полина (по паспорту Пелагея) Васильевна Корбут - люди, в Юксеево уважаемые.
Глава семьи 27 лет проработал директором местной школы, его жена там же преподавала историю. «Когда Илья Егорович выходил в коридор - дети пикнуть боялись. Не то, что сейчас» - вздыхает Ольга.
Корбут вырастили дочь и двоих сыновей. Единственный из живущих сегодня детей - врач-анестезиолог Владимир каждый год приезжает в Юксеево из Перми.
Помимо прочего, хозяев этого дома объединяет пункт, появившийся в их биографиях за много лет до того, как они встретили друг друга.
Илья Корбут и Полина Ямщикова – дети репрессированных. Мать Ильи Ефимовича выслали из Белоруссии в спецпосёлок Станомыс, предки Полины Васильевны попала на Урал – в Усть-Чёрную - из Самарской области. «Родительская тема» хозяев этого дома и определила вектор работы общественного музея.
«Это моя бабушка, - Ольга подходит к самодельному стенду с фотографиями детей спецпереселенцев - её отца забрали в 1937 году за антисоветскую пропаганду. Когда открыли архивы, мы сделали запрос и выяснили, что расстреляли его через 10 лет после ареста. Где он был всё это время – неизвестно. Может быть, даже воевал».
Детям репрессированных смотрят в глаза те, кто был «у руля власти». Их пригвоздили к противоположной стенке. Сталин, Ежов, Ягода, Берия красиво расположились над цитатой генерального прокурора СССР Вышинского: «Законы надо отложить в сторону» и его же призывом «раздавить проклятую гадину».
Рядом - коллекция снимков, отживших свой срок спецпоселений Уральской области. Станомыс, Коврижка...
В тематической подборке «Говорят документы» встречаются подкупающие отсутствием канцелярского слога бумаги. К примеру, копия письма председателя одного из подразделений контрольной комиссии ВКП(б) Рубцова. Обращаясь к начальству, он довольно эмоционально объясняет, что не имеет возможности принять очередную партию спецпереселенцев (в мае 1931 года Коми-Пермяцкий округ ждал прибытия 9000 семей репрессированных. К этому времени число «кулаков» уже превысило число коренных жителей).
Внемузейная зона - две комнаты и кухня. Все интерьерные эксперименты закончились в прошлом веке – хозяйка умерла в 1997 году, и с тех пор здесь ничего не изменилось. Для родившихся в новом тысячелетии эта территория – пусть не музей, но уже история, требующая объяснений. … Модные когда-то переводные картинки в уголках зеркала трюмо, рождённый в 70-х пузатый холодильник «МИР», прикрытый плюшем ламповый телевизор и металлическая кровать с панцирной сеткой эклектично соседствуют с неброской, но надёжной мебелью ручной работы. Глянцем в глаза бьёт разве что полированный шкаф, утративший первоначальное - плательное - предназначение и хранящий подшивки газет, книги, буклеты. В стопке бумаг есть доклады Хрущёва 1956 года издания и редкая брошюра, посвящённая спецпереселенцам Коми-Пермяцкого округа. Здесь же - отсыревшие фотографии, документы и рукописные заметки, давно ожидающие перевода в новый - цифровой - формат...
Ольга Никонова – внучка раскулаченного крестьянина.
Прощаясь, Ольга уточняет: «Выфпармайлово?» И, не дождавшись ответа на непонятный для приезжих вопрос, объясняет: в километре от Юксеево находится деревушка Пармайлово, давно и заслуженно растиражированная журналистами, благодаря ещё одной местной достопримечательности. Парк деревянных скульптур Егора Утробина – атмосферное место. У распахнутой калитки копилка-бочонок с надписью: «Вход – 30 рублей» (до 2011-го плату за посещение не брали, но деревянные богатыри и чудовища, живущие под открытым небом, нуждаются в специальной обработке, на которую и идёт весь доход). Хочешь – клади деньги, нет – иди так, никто не остановит. Одно из знаковых сооружений пармайловского парка – лабиринт. В центре - камень исполнения желаний. Справа от входа - памятка путнику, из которой следует: идти к мечте нужно молча. Медленно. И думать о хорошем. Условия более чем приемлемые. С учётом проведённого дня.
Максим Трофимов, заведующий экспозиционно-выставочным отделом МКПР: «В этом году экспозиция «Общенациональное место памяти» познакомит посетителей Мемориального комплекса в Кучино с проектами тринадцати музеев. У каждого из них - свой формат. Юксеево представляет интерьерную выставку – она единственная в экспозиции. Это уникальные предметы середины двадцатого века, раскрывающие историю быта спецпереселенцев».
Именно этот предмет упоминается в поговорке «Есть ещё порох в пороховницах». Сотрудники общественного музея ломали голову над функционалом понравившейся им вещицы до тех пор, пока один из компетентных посетителей не посвятил их в детали оружейного дела. Оценил пороховницу и Максим Трофимов: «Интересная штука. У моего деда была подобная, он её в охотничьем хозяйстве держал».
Расписанная вручную столешница скрывалась под вышитой скатертью. Технология сборки этого стола проста и удобна: верхняя часть - съёмная, вставляется в пазы и не требует дополнительных креплений.
«С чемоданами такого типа люди выходили из застенков ГУЛАГа. В своё время московский «Мемориал» посвятил этому предмету отдельную выставку - там была представлена целая коллекция оригинальных лагерных сундучков», - рассказал Максим Трофимов.
Cупруги Илья Егорович и Полина Васильевна Корбут
Глава семьи 27 лет проработал директором местной школы, его жена там же преподавала историю. «Когда Илья Егорович выходил в коридор - дети пикнуть боялись. Не то, что сейчас» - вздыхает Ольга.
Корбут вырастили дочь и двоих сыновей. Единственный из живущих сегодня детей - врач-анестезиолог Владимир каждый год приезжает в Юксеево из Перми.
Помимо прочего, хозяев этого дома объединяет пункт, появившийся в их биографиях за много лет до того, как они встретили друг друга.
Илья Корбут и Полина Ямщикова – дети репрессированных. Мать Ильи Ефимовича выслали из Белоруссии в спецпосёлок Станомыс, предки Полины Васильевны попала на Урал – в Усть-Чёрную - из Самарской области. «Родительская тема» хозяев этого дома и определила вектор работы общественного музея.
«Это моя бабушка, - Ольга подходит к самодельному стенду с фотографиями детей спецпереселенцев - её отца забрали в 1937 году за антисоветскую пропаганду. Когда открыли архивы, мы сделали запрос и выяснили, что расстреляли его через 10 лет после ареста. Где он был всё это время – неизвестно. Может быть, даже воевал».
Детям репрессированных смотрят в глаза те, кто был «у руля власти». Их пригвоздили к противоположной стенке. Сталин, Ежов, Ягода, Берия красиво расположились над цитатой генерального прокурора СССР Вышинского: «Законы надо отложить в сторону» и его же призывом «раздавить проклятую гадину».
Рядом - коллекция снимков, отживших свой срок спецпоселений Уральской области. Станомыс, Коврижка...
В тематической подборке «Говорят документы» встречаются подкупающие отсутствием канцелярского слога бумаги. К примеру, копия письма председателя одного из подразделений контрольной комиссии ВКП(б) Рубцова. Обращаясь к начальству, он довольно эмоционально объясняет, что не имеет возможности принять очередную партию спецпереселенцев (в мае 1931 года Коми-Пермяцкий округ ждал прибытия 9000 семей репрессированных. К этому времени число «кулаков» уже превысило число коренных жителей).
Внемузейная зона - две комнаты и кухня. Все интерьерные эксперименты закончились в прошлом веке – хозяйка умерла в 1997 году, и с тех пор здесь ничего не изменилось. Для родившихся в новом тысячелетии эта территория – пусть не музей, но уже история, требующая объяснений. … Модные когда-то переводные картинки в уголках зеркала трюмо, рождённый в 70-х пузатый холодильник «МИР», прикрытый плюшем ламповый телевизор и металлическая кровать с панцирной сеткой эклектично соседствуют с неброской, но надёжной мебелью ручной работы. Глянцем в глаза бьёт разве что полированный шкаф, утративший первоначальное - плательное - предназначение и хранящий подшивки газет, книги, буклеты. В стопке бумаг есть доклады Хрущёва 1956 года издания и редкая брошюра, посвящённая спецпереселенцам Коми-Пермяцкого округа. Здесь же - отсыревшие фотографии, документы и рукописные заметки, давно ожидающие перевода в новый - цифровой - формат...
Ольга Никонова – внучка раскулаченного крестьянина.
Максим Трофимов, заведующий экспозиционно-выставочным отделом МКПР: «В этом году экспозиция «Общенациональное место памяти» познакомит посетителей Мемориального комплекса в Кучино с проектами тринадцати музеев. У каждого из них - свой формат. Юксеево представляет интерьерную выставку – она единственная в экспозиции. Это уникальные предметы середины двадцатого века, раскрывающие историю быта спецпереселенцев».
КОМАНДИРОВАНЫ В КУЧИНО:
Именно этот предмет упоминается в поговорке «Есть ещё порох в пороховницах». Сотрудники общественного музея ломали голову над функционалом понравившейся им вещицы до тех пор, пока один из компетентных посетителей не посвятил их в детали оружейного дела. Оценил пороховницу и Максим Трофимов: «Интересная штука. У моего деда была подобная, он её в охотничьем хозяйстве держал».
85-летние 2 копейки. Когда-то эта монета закатилась в щель между первым и вторым «этажами» разборного буфета ручной работы
Ровесник монеты – самодельный нож - выглядит по фабричному броско. Его создатель – Михаил Кривощёков – был комендантом спецпосёлка Коврижка. В марте 1935 года его обвинили «в связях с чуждым элементом» и уволили из НКВД, лишив партийного билета. Сын Михаила Афанасьевича, Артур - председатель Коми-Пермяцкого отделения общества «Мемориал», один из создателей музея спецпереселенцев и жертв политических репрессий.
Обязательный атрибут деревенского дома – сундук, рамка для фотографий и разномастные солонки временно сменили место прописки.
.
Мебельные ручки буфета, «клеймённые» многообещающей, но пока не расшифрованной аббревиатурой МАО.
Мебельные ручки буфета, «клеймённые» многообещающей, но пока не расшифрованной аббревиатурой МАО.
Расписанная вручную столешница скрывалась под вышитой скатертью. Технология сборки этого стола проста и удобна: верхняя часть - съёмная, вставляется в пазы и не требует дополнительных креплений.
«С чемоданами такого типа люди выходили из застенков ГУЛАГа. В своё время московский «Мемориал» посвятил этому предмету отдельную выставку - там была представлена целая коллекция оригинальных лагерных сундучков», - рассказал Максим Трофимов.
Не имеющий особой исторической ценности, но любопытный «артефакт» запутался в паутине, поселившейся на задней стенке буфета. Клочок газеты, на котором читаются фамилия «Брежнев», дата «16 октября» и обрывок слова «Афганистан». В ходе «восстановительных работ» выяснилось, что речь идёт о событиях 1963 года. Печатные СМИ сообщали: в ходе официального визита в азиатскую страну Леонид Ильич «тепло и сердечно поздравил короля Афганистана Мохаммед Заир-Шаха с днём рождения».