Научная деятельность
08.09.2020
(на материалах Пермского края).
С.А. Шевырин, кандидат исторических наук,
доцент Пермского государственного
гуманитарно-педагогического университета;
заведующий научно-методическим отделом
Мемориального музея-заповедника
Истории политических репрессий «Пермь-36»
Начатые в конце 1920х годов глобальные социально-экономические преобразования в стране, ставящие целью создание индустриально развитой державы с социалистическим строем, привели к ряду кризисных явлений в социально-экономической сфере.
Аграрные преобразования в советской России – «коллективизация» - рассматривались правительством как способ изъятия значительной части сельхозпродукции с целью аккумуляции средств для проведения индустриализации. В результате в развитии двух взаимосвязанных секторов экономики - сельском хозяйстве и промышленности – появилась увеличивающаяся диспропорция. Постоянная перекачка средств из сельского хозяйства в промышленность значительно тормозила развитие аграрного сектора, в то же время индустриальный сектор бурно развивался [2, с.109, 112-114].
Следствием неравномерности развития наиболее важных секторов экономики стали постоянный дефицит продуктов сельского хозяйства и недостаток трудовых ресурсов. Не проведенная в должных масштабах интенсификация сельского хозяйства требовала огромных трудовых ресурсов для производства необходимой стране сельхозпродукции. Бурное развитие промышленности также требовало все больше и больше трудовых ресурсов и продуктов, производимых аграрным сектором. Искусственно созданное значительное снижение уровня жизни в деревне вело к уходу крестьян из деревни в город. В 1930 году переселилось в город 2,5 млн. крестьян, в 1931 году – 4 млн. [10, с.96]. Тем не менее, это не могло удовлетворить потребности в кадрах быстро развивающейся промышленности и значительно снизило кадры аграрного сектора. В условиях преобладания ручного труда в строительстве, запланированные масштабы индустриальных строек быстро поглотили имеющуюся во времена НЭПа безработицу и нуждались еще в десятках тысяч рабочих рук.
На рынке труда в годы первых пятилеток сложилась ситуация хронического недостатка рабочих рук, причем как в сфере сельского хозяйства, так и в сфере промышленности. Что со стороны сельского хозяйства делало проблематичными и даже невозможными достаточные поставки продуктов и сырья и исключало один из важных источников пополнения рабочей силы в промышленности. Директивное планирование в промышленности, абсолютное преобладание развития производства «средств производства», в свою очередь, вело к проблемам дефицита предметов потребления; запланированные высокие темпы [5, с.223-234] и недостаток средств вели к исключению минимальной инфраструктуры и комфорта в рабочих и строительных поселках и низкой зарплате. Что вызывало естественные оттоки рабочей силы из районов «ударных» строек или лесоповала в лучше устроенный быт старых и столичных городов, а также в те строительства или производства, где быт и зарплата были лучше и выше.
Так, начатое в мае 1929 года «ударное» строительство Березниковского химкомбината застопорилось из-за недостатка рабочей силы, вольнонаемные рабочие не хотели ехать в Березники, где ощущался недостаток жилья и снабжения [7, Ф.156. оп.1. Д.211. Л.2]. Чернорабочие, завербованные в Тверской губернии, даже написали письмо Сталину, где жаловались на несоответствие зарплаты и уровня цен в Березниках: «…Химстрой предоставляет расценки рабочим 1,2 руб. в день, в то время как дороговизна продуктов заставляет проживать не менее 1,5 руб.» [7, Ф.156. Оп.1. Д.215. Л.77]. Проведенная проверка выявила ужасные жилищные условия. Так в бараке №2, рассчитанном на 40 человек, проживало 100 [7, Ф.156. Оп.1. Д.215. Л.116]. Наркомат труда оценивал положение как катастрофическое и требовал принятия самых решительных мер. Подобная ситуация была и на других важных стройках - авиамоторном заводе № 19 имени Сталина, Судозаводе, Комбинат «К» (взрывчатые вещества), модернизации металлургического завода в Мотовилихе (пушечный) и др. [7, Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.13].
Столкнувшись с проблемой значительного недостатка рабочей силы, власть начала проводить ряд мероприятий, направленных на ограничение рынка труда и в идеале – уничтожения этого рынка вовсе - замены рынка труда планово-распределительной системой. Растущую тенденцию оттока рабочей силы из деревни государство стало регулировать с помощью принудительного закрепления населения в местах проживания. Был принят ряд постановлений ЦИК и СНК СССР, ограничивающих отток рабочей силы из деревни [10, с.108-109].
Уничтожение рынка труда теоретически должно было вылиться в прикрепление всего населения к определенной местности и к определенным предприятиям. Наиболее готовыми к переходу к планово-распределительной экономической системе оказались различные несвободные группы населения страны – заключенные и спецпереселенцы. В силу своего социального статуса они были уже прикреплены к определенной местности и лишены возможности выбирать условия труда.
Проблемы с рабочими на строительстве химических комбинатов на севере Пермской области были отчасти решены путем создания в 1929 году Вишерских лагерей особого назначения. Начальником строительства был назначен кадровый чекист Берзин Э.П. Вновь созданная лагерная структура УВЛОН была подчинена начальнику строительства треста ВИШХИМЗ (Вишерские химические заводы), т.е. произошло объединение пенитенциарных и производственных структур. О том, что это была общегосударственная тенденция говорит тот факт, что Наркомат труда в 1929 году предлагал Коллегии ОГПУ оставить на Березникихимстрое 4000 работоспособных рабочих (заключенных) УВЛОН (управление Вишерскими лагерями особого назначения) [4, Ф. 5515. Оп.17. Д.7. Л.29-32].
В лесопромышленном секторе экономики ощущались такие же проблемы с кадрами. На заседании в Москве по вопросам лесосплавных работ в июне 1930 года отмечалось: «У нас ощущается большой недостаток в рабсиле… отдельные участки совершенно оголены и не имеют рабочих. На некоторых пунктах обеспечение рабочей силой доходит до 10%». Особо был отмечен Уральский район – «вопрос с обеспечением рабочей силой обстоит наиболее скверно». В ходе дискуссии о преодолении этой проблемы родилась мысль – «т. Энде – Я бы предложил принять такие меры в тех районах, где можно применять труд заключенных – применять их труд» [4, Ф.5515. Оп.17. Д.7. Д.132. Л.124-128]. В 1930-1931 г.г. заключенные Верхнекамской ИТК №2 (Березники) [3, Ф.Р-736. Оп.1. Д.6. Л.5], УВЛОНа [7, Ф.156. Оп.1. Д.291. Л.5], Соликамского домзака [7, Ф.59. Оп.1, Д.16. Л.14.] были заняты на лесоразработках. Проблема кадров в лесопромышленном секторе в начале и середине 1930-х годов была снята с помощью спецпереселенцев. Более 25 тысяч семей (около 100 000 человек) раскулаченных по 2 категории были размещены в северных районах Уральской области (в то время Пермская область входила в состав Уральской) [9, с.368].
«Успешный» опыт использования труда заключенных на строительстве Красновишерского целлюлозно-бумажного комбината, который возник «как в сказке за 18 месяцев» [1, с.5], дал пример многим организациям Прикамья. В вышестоящие хозяйственные организации, наркоматы, обком партии начали поступать многочисленные заявки от руководителей строек и производств на несвободную рабочую силу. В июне 1930 г. на совещании в СНК СССР представителем НКВД т. Толмачевым был поднят вопрос о слишком большой «увлеченностью хозяйственных организаций невзыскательной рабочей силой заключенных» [3, Ф.Р-122. Оп.3. Д.8. Л.5об].
Дефицит рабочей силы на строительстве Калийного рудника в Соликамске уже в сентябре 1930 года отчасти покрывался за счет заключенных домзака. Постоянное невыполнение плана строительства Комбината «К» (1 квартал 1931 г. – 19%, апрель – 26%, май – 12%,) Уралсоветом было решено преодолеть с помощью 1500 «принудиловцев» [7, Ф.59. Оп.1. Д.8. Л.86-88]. В 1931 году на строительстве Пермского городского водопровода было всего 47% от необходимого числа рабочих. Главной причиной увольнений был недостаток жилья - имелось бараков на 370 человек, а необходимо на 1150 человек. Решение проблемы начальник Водоканалтреста видел только в получении необходимой рабочей силы от колонии № 5 и Вишерских лагерей. В сентябре 1931 года Тресту № 16 на строительство объектов - Судозавод, Комбинат “К”, Бумкомбинат были переданы 2440 трудоспособных спецпереселенцев. На этих объектах это составило около 40% всех рабочих. На строительстве Бумкомбината (Краснокамск) количество рабочих увеличилось в 3 раза и соответственно выполнение плана составило - 120% [7, Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.12; 79-85]. Весной 1932 года заключенные УВИТЛ работали на Хлорном, калийном, химическом заводах в Березниковском районе [7, Ф.59. Оп.1. Д.51. Л.22; 33-35]. В 1933 году в Пермском порту из 1370 грузчиков 900 человек были заключенные УВИТЛ (управление Вишерским исправительно-трудовым лагерем). В Левшинском порту – из 133 грузчиков 49 человек были заключенные УВИТЛ [7, Ф.1. Оп.1. Д.952. Л.231; 250]. И т.д.
В годы форсированной индустриализации (конец 1920-х – начало 1930-х годов), власть столкнулась с тем, что ее цели разошлись с целями трудящихся. Существовавший в стране рынок труда, т.е. возможность лично свободного гражданина продавать свои способности к труду тому предприятию, которое сможет предложить лучшие условия труда и зарплаты, стал противоречить становящейся планово-распределительной экономике. При сложившейся системе взаимоотношений власти и общества в СССР выход из создавшегося кризиса мог быть найден только за счет попыток административно разрушить рынок труда. Попытки найти иные пути привлечения рабочих на стройки и предприятия окончились неудачей. Сталин в речи на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. призывал покончить с текучестью кадров с помощью экономического закрепления рабочих за предприятием, закрепления при помощи высоких зарплат, улучшения снабжения и жилищных условий рабочих [8]. Но средств на форсированную индустриализацию и одновременно на повышение зарплаты и улучшение условий жизни рабочих не хватало. Так, председатель комиссии по пятилетнему плану Пермского облисполкома писал в 1928 году в Московский институт народного хозяйства имени Плеханова: “вопрос о рабочей силе для химической промышленности на Урале не может стать остро; металлургическая промышленность поглощает не всю рабочую силу, кроме того, с повышением жизненного уровня прилив рабочей силы будет обеспечен...” [3, Ф.Р-319. Оп.1. Д.72. Л.150об]. В реальности же, жизненный уровень, требующий значительных затрат, повышен не был, и следовательно прилива рабочей силы (вольнонаемной) тоже не последовало. Вероятно, в годы первой пятилетки шел активный эмпирический поиск выхода из сложившейся ситуации, поиск различных путей привлечения рабочей силы, механизмов стимулирования труда. Поиск шел одновременно в кардинально разных направлениях. 5 декабря 1929 г. было принято Постановление ЦК ВКПб «О реорганизации управления промышленностью», которое обязывало предприятия перейти на хозрасчет [6, с.86]. Т.е. при жестком планировании оставались элементы рыночных отношений. В том же году было принято Постановление Политбюро ЦК ВКПб и СНК СССР «Об использовании труда уголовно-заключенных» [11, с.17-20], которое представляло иной путь решения проблем недостатка рабочих рук. В дальнейшем эти два разных пути или метода привлечения рабочих рук, стимулирования труда сосуществовали в советской экономике. Причем сосуществование этих методов стимулирования труда и принуждения к труду нашло свое отражение во всех сферах экономики Советского Союза применительно ко всем трудовым ресурсам страны. Так, в исправительно-трудовых лагерях внедрялась система премирования и сдельная система оплаты за хороший труд, а в трудовом законодательстве страны появлялись нормы запрещающие покидать завод или учреждение, ужесточающие трудовую дисциплину. Но основной тенденцией первых пятилеток стало уничтожение рынка труда в стране и замена его планово-распределительной системой, достигшей своего пика в указах 1940 г. . Эти указы ужесточали трудовое законодательство и вводили элементы принуждения во все трудовые отношения в стране.
Внеэкономическое принуждение к труду в предвоенные годы стало нормой в отношениях государства-работодателя и рабочего-заключенного-спецпереселенца и во многом определило дальнейшую историю взаимоотношений советского государства и человека.
Список используемой литературы:
1. 18 месяцев, которые создали комбинат «Вишхимз». Красновишерск, 1933. С.5.
2. Гайдар Е.Т. Аномалии экономического роста. М. 1997. С.109, 112-114.
3. Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф.Р-319. Оп. 1. Д.72. Л.150об.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5515. Оп.17. Д.7. Л.29-32.
5. Мау В. Реформы и догмы, 1914-1929 гг. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993. С.223-234.
6. Овсянников В.А. Хозрасчетная бригада и дисциплина труда // Вестник Волжского университета им. Татищева В.Н. Тольятти, 1999. С.86.
7. Пермский государственный архив социально-политической истории (ПермГАСПИ). Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.13.
8. Сталин И.В. Новая обстановка – новые задачи хозяйственного строительства. Госполитиздат, 1952 г. с. 20,21.
9. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 г.г.). Екатеринбург-Пермь, 2003 г. с. 368.
10. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня. М.2001, с. 96.
11. Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны. М.1998 г. с.17-20.
Становление системы принудительного труда в советской России в годы первых пятилеток (на материалах Пермского края)
Становление системы принудительного труда в советской России в годы первых пятилеток(на материалах Пермского края).
С.А. Шевырин, кандидат исторических наук,
доцент Пермского государственного
гуманитарно-педагогического университета;
заведующий научно-методическим отделом
Мемориального музея-заповедника
Истории политических репрессий «Пермь-36»
Начатые в конце 1920х годов глобальные социально-экономические преобразования в стране, ставящие целью создание индустриально развитой державы с социалистическим строем, привели к ряду кризисных явлений в социально-экономической сфере.
Аграрные преобразования в советской России – «коллективизация» - рассматривались правительством как способ изъятия значительной части сельхозпродукции с целью аккумуляции средств для проведения индустриализации. В результате в развитии двух взаимосвязанных секторов экономики - сельском хозяйстве и промышленности – появилась увеличивающаяся диспропорция. Постоянная перекачка средств из сельского хозяйства в промышленность значительно тормозила развитие аграрного сектора, в то же время индустриальный сектор бурно развивался [2, с.109, 112-114].
Следствием неравномерности развития наиболее важных секторов экономики стали постоянный дефицит продуктов сельского хозяйства и недостаток трудовых ресурсов. Не проведенная в должных масштабах интенсификация сельского хозяйства требовала огромных трудовых ресурсов для производства необходимой стране сельхозпродукции. Бурное развитие промышленности также требовало все больше и больше трудовых ресурсов и продуктов, производимых аграрным сектором. Искусственно созданное значительное снижение уровня жизни в деревне вело к уходу крестьян из деревни в город. В 1930 году переселилось в город 2,5 млн. крестьян, в 1931 году – 4 млн. [10, с.96]. Тем не менее, это не могло удовлетворить потребности в кадрах быстро развивающейся промышленности и значительно снизило кадры аграрного сектора. В условиях преобладания ручного труда в строительстве, запланированные масштабы индустриальных строек быстро поглотили имеющуюся во времена НЭПа безработицу и нуждались еще в десятках тысяч рабочих рук.
На рынке труда в годы первых пятилеток сложилась ситуация хронического недостатка рабочих рук, причем как в сфере сельского хозяйства, так и в сфере промышленности. Что со стороны сельского хозяйства делало проблематичными и даже невозможными достаточные поставки продуктов и сырья и исключало один из важных источников пополнения рабочей силы в промышленности. Директивное планирование в промышленности, абсолютное преобладание развития производства «средств производства», в свою очередь, вело к проблемам дефицита предметов потребления; запланированные высокие темпы [5, с.223-234] и недостаток средств вели к исключению минимальной инфраструктуры и комфорта в рабочих и строительных поселках и низкой зарплате. Что вызывало естественные оттоки рабочей силы из районов «ударных» строек или лесоповала в лучше устроенный быт старых и столичных городов, а также в те строительства или производства, где быт и зарплата были лучше и выше.
Так, начатое в мае 1929 года «ударное» строительство Березниковского химкомбината застопорилось из-за недостатка рабочей силы, вольнонаемные рабочие не хотели ехать в Березники, где ощущался недостаток жилья и снабжения [7, Ф.156. оп.1. Д.211. Л.2]. Чернорабочие, завербованные в Тверской губернии, даже написали письмо Сталину, где жаловались на несоответствие зарплаты и уровня цен в Березниках: «…Химстрой предоставляет расценки рабочим 1,2 руб. в день, в то время как дороговизна продуктов заставляет проживать не менее 1,5 руб.» [7, Ф.156. Оп.1. Д.215. Л.77]. Проведенная проверка выявила ужасные жилищные условия. Так в бараке №2, рассчитанном на 40 человек, проживало 100 [7, Ф.156. Оп.1. Д.215. Л.116]. Наркомат труда оценивал положение как катастрофическое и требовал принятия самых решительных мер. Подобная ситуация была и на других важных стройках - авиамоторном заводе № 19 имени Сталина, Судозаводе, Комбинат «К» (взрывчатые вещества), модернизации металлургического завода в Мотовилихе (пушечный) и др. [7, Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.13].
Столкнувшись с проблемой значительного недостатка рабочей силы, власть начала проводить ряд мероприятий, направленных на ограничение рынка труда и в идеале – уничтожения этого рынка вовсе - замены рынка труда планово-распределительной системой. Растущую тенденцию оттока рабочей силы из деревни государство стало регулировать с помощью принудительного закрепления населения в местах проживания. Был принят ряд постановлений ЦИК и СНК СССР, ограничивающих отток рабочей силы из деревни [10, с.108-109].
Уничтожение рынка труда теоретически должно было вылиться в прикрепление всего населения к определенной местности и к определенным предприятиям. Наиболее готовыми к переходу к планово-распределительной экономической системе оказались различные несвободные группы населения страны – заключенные и спецпереселенцы. В силу своего социального статуса они были уже прикреплены к определенной местности и лишены возможности выбирать условия труда.
Проблемы с рабочими на строительстве химических комбинатов на севере Пермской области были отчасти решены путем создания в 1929 году Вишерских лагерей особого назначения. Начальником строительства был назначен кадровый чекист Берзин Э.П. Вновь созданная лагерная структура УВЛОН была подчинена начальнику строительства треста ВИШХИМЗ (Вишерские химические заводы), т.е. произошло объединение пенитенциарных и производственных структур. О том, что это была общегосударственная тенденция говорит тот факт, что Наркомат труда в 1929 году предлагал Коллегии ОГПУ оставить на Березникихимстрое 4000 работоспособных рабочих (заключенных) УВЛОН (управление Вишерскими лагерями особого назначения) [4, Ф. 5515. Оп.17. Д.7. Л.29-32].
В лесопромышленном секторе экономики ощущались такие же проблемы с кадрами. На заседании в Москве по вопросам лесосплавных работ в июне 1930 года отмечалось: «У нас ощущается большой недостаток в рабсиле… отдельные участки совершенно оголены и не имеют рабочих. На некоторых пунктах обеспечение рабочей силой доходит до 10%». Особо был отмечен Уральский район – «вопрос с обеспечением рабочей силой обстоит наиболее скверно». В ходе дискуссии о преодолении этой проблемы родилась мысль – «т. Энде – Я бы предложил принять такие меры в тех районах, где можно применять труд заключенных – применять их труд» [4, Ф.5515. Оп.17. Д.7. Д.132. Л.124-128]. В 1930-1931 г.г. заключенные Верхнекамской ИТК №2 (Березники) [3, Ф.Р-736. Оп.1. Д.6. Л.5], УВЛОНа [7, Ф.156. Оп.1. Д.291. Л.5], Соликамского домзака [7, Ф.59. Оп.1, Д.16. Л.14.] были заняты на лесоразработках. Проблема кадров в лесопромышленном секторе в начале и середине 1930-х годов была снята с помощью спецпереселенцев. Более 25 тысяч семей (около 100 000 человек) раскулаченных по 2 категории были размещены в северных районах Уральской области (в то время Пермская область входила в состав Уральской) [9, с.368].
«Успешный» опыт использования труда заключенных на строительстве Красновишерского целлюлозно-бумажного комбината, который возник «как в сказке за 18 месяцев» [1, с.5], дал пример многим организациям Прикамья. В вышестоящие хозяйственные организации, наркоматы, обком партии начали поступать многочисленные заявки от руководителей строек и производств на несвободную рабочую силу. В июне 1930 г. на совещании в СНК СССР представителем НКВД т. Толмачевым был поднят вопрос о слишком большой «увлеченностью хозяйственных организаций невзыскательной рабочей силой заключенных» [3, Ф.Р-122. Оп.3. Д.8. Л.5об].
Дефицит рабочей силы на строительстве Калийного рудника в Соликамске уже в сентябре 1930 года отчасти покрывался за счет заключенных домзака. Постоянное невыполнение плана строительства Комбината «К» (1 квартал 1931 г. – 19%, апрель – 26%, май – 12%,) Уралсоветом было решено преодолеть с помощью 1500 «принудиловцев» [7, Ф.59. Оп.1. Д.8. Л.86-88]. В 1931 году на строительстве Пермского городского водопровода было всего 47% от необходимого числа рабочих. Главной причиной увольнений был недостаток жилья - имелось бараков на 370 человек, а необходимо на 1150 человек. Решение проблемы начальник Водоканалтреста видел только в получении необходимой рабочей силы от колонии № 5 и Вишерских лагерей. В сентябре 1931 года Тресту № 16 на строительство объектов - Судозавод, Комбинат “К”, Бумкомбинат были переданы 2440 трудоспособных спецпереселенцев. На этих объектах это составило около 40% всех рабочих. На строительстве Бумкомбината (Краснокамск) количество рабочих увеличилось в 3 раза и соответственно выполнение плана составило - 120% [7, Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.12; 79-85]. Весной 1932 года заключенные УВИТЛ работали на Хлорном, калийном, химическом заводах в Березниковском районе [7, Ф.59. Оп.1. Д.51. Л.22; 33-35]. В 1933 году в Пермском порту из 1370 грузчиков 900 человек были заключенные УВИТЛ (управление Вишерским исправительно-трудовым лагерем). В Левшинском порту – из 133 грузчиков 49 человек были заключенные УВИТЛ [7, Ф.1. Оп.1. Д.952. Л.231; 250]. И т.д.
В годы форсированной индустриализации (конец 1920-х – начало 1930-х годов), власть столкнулась с тем, что ее цели разошлись с целями трудящихся. Существовавший в стране рынок труда, т.е. возможность лично свободного гражданина продавать свои способности к труду тому предприятию, которое сможет предложить лучшие условия труда и зарплаты, стал противоречить становящейся планово-распределительной экономике. При сложившейся системе взаимоотношений власти и общества в СССР выход из создавшегося кризиса мог быть найден только за счет попыток административно разрушить рынок труда. Попытки найти иные пути привлечения рабочих на стройки и предприятия окончились неудачей. Сталин в речи на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. призывал покончить с текучестью кадров с помощью экономического закрепления рабочих за предприятием, закрепления при помощи высоких зарплат, улучшения снабжения и жилищных условий рабочих [8]. Но средств на форсированную индустриализацию и одновременно на повышение зарплаты и улучшение условий жизни рабочих не хватало. Так, председатель комиссии по пятилетнему плану Пермского облисполкома писал в 1928 году в Московский институт народного хозяйства имени Плеханова: “вопрос о рабочей силе для химической промышленности на Урале не может стать остро; металлургическая промышленность поглощает не всю рабочую силу, кроме того, с повышением жизненного уровня прилив рабочей силы будет обеспечен...” [3, Ф.Р-319. Оп.1. Д.72. Л.150об]. В реальности же, жизненный уровень, требующий значительных затрат, повышен не был, и следовательно прилива рабочей силы (вольнонаемной) тоже не последовало. Вероятно, в годы первой пятилетки шел активный эмпирический поиск выхода из сложившейся ситуации, поиск различных путей привлечения рабочей силы, механизмов стимулирования труда. Поиск шел одновременно в кардинально разных направлениях. 5 декабря 1929 г. было принято Постановление ЦК ВКПб «О реорганизации управления промышленностью», которое обязывало предприятия перейти на хозрасчет [6, с.86]. Т.е. при жестком планировании оставались элементы рыночных отношений. В том же году было принято Постановление Политбюро ЦК ВКПб и СНК СССР «Об использовании труда уголовно-заключенных» [11, с.17-20], которое представляло иной путь решения проблем недостатка рабочих рук. В дальнейшем эти два разных пути или метода привлечения рабочих рук, стимулирования труда сосуществовали в советской экономике. Причем сосуществование этих методов стимулирования труда и принуждения к труду нашло свое отражение во всех сферах экономики Советского Союза применительно ко всем трудовым ресурсам страны. Так, в исправительно-трудовых лагерях внедрялась система премирования и сдельная система оплаты за хороший труд, а в трудовом законодательстве страны появлялись нормы запрещающие покидать завод или учреждение, ужесточающие трудовую дисциплину. Но основной тенденцией первых пятилеток стало уничтожение рынка труда в стране и замена его планово-распределительной системой, достигшей своего пика в указах 1940 г. . Эти указы ужесточали трудовое законодательство и вводили элементы принуждения во все трудовые отношения в стране.
Внеэкономическое принуждение к труду в предвоенные годы стало нормой в отношениях государства-работодателя и рабочего-заключенного-спецпереселенца и во многом определило дальнейшую историю взаимоотношений советского государства и человека.
Список используемой литературы:
1. 18 месяцев, которые создали комбинат «Вишхимз». Красновишерск, 1933. С.5.
2. Гайдар Е.Т. Аномалии экономического роста. М. 1997. С.109, 112-114.
3. Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф.Р-319. Оп. 1. Д.72. Л.150об.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5515. Оп.17. Д.7. Л.29-32.
5. Мау В. Реформы и догмы, 1914-1929 гг. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993. С.223-234.
6. Овсянников В.А. Хозрасчетная бригада и дисциплина труда // Вестник Волжского университета им. Татищева В.Н. Тольятти, 1999. С.86.
7. Пермский государственный архив социально-политической истории (ПермГАСПИ). Ф.1. Оп.1. Д.569. Л.13.
8. Сталин И.В. Новая обстановка – новые задачи хозяйственного строительства. Госполитиздат, 1952 г. с. 20,21.
9. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 г.г.). Екатеринбург-Пермь, 2003 г. с. 368.
10. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня. М.2001, с. 96.
11. Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны. М.1998 г. с.17-20.